Зима в тот год выдалась лютая. Перед Новым годом весь охотничий поселок, как водится, уже крепко «сидел на стакане».
В безвременном покрове сентября, штрихованном «НВ», в метели мертвых листьев обновленье. Когда в кругу подъездного дождя фонарь крошится гвоздиками льда, и рыжая перчатка клена двоится на воде и застывает сколом льда
С самого раннего утра на главной площади царит суета. Город встречает Папу Римского. Городу не до меня.
Мягко перебирая землю упругими лапами, львица идет на водопой. Рык льва предупреждает о сопернице. В зыбучей тишине песков надо быть осторожной. В Москве на конкурсе «Супермодель России» претендентки подрались в гримерке, изрядно попортив друг другу макияж и изодрав наряды.
Я уехала двадцать лет назад и никогда больше не возвращалась ни в этот район, ни в этот дом.
Бывала наездами в столице, бывала. Но в те края — ни ногой.
— Друзья! — торжественно и сурово произнёс Ствол, обращаясь к листьям и веткам.
— Сегодня мы начинаем! Отныне никакой самодеятельности, всё делаем строго по плану! Помните, только совместные усилия приведут нас к заветной цели! Вопросы есть?
Мужчина: седой, ухоженный, с греческим носом и докторской бородкой; педантично отсчитал шесть огуречных соломинок, и завернув их в прозрачный блин сосредоточился на поглощении утки по-пекински. Его спутница — статная брюнетка, со сдобными плечами откровенно скучала.
Итого более 3000 морских миль за десять дней (которые почему-то не потрясли мир). А вот нас — бесспорно. То есть мы оторвались по полной. Одна проблема — слишком много самой разнообразной еды. Проголодаться практически невозможно.
Не спалось, но — собственно, почему «но»? — и сочинялось. Рассказ скользил, словно поезд по рельсам, приближаясь к конечной станции, лишь время от времени спотыкаясь на стыках.
— ...Хорошо, как скажешь. Не буду больше звонить. И писать тоже. Не буду, говорю! Обещаю. Не буду звонить! Кстати, позвонила ты, а не я. Я не буду! Только вопрос: ты не зайдешь за своей зубной щеткой и шампунями? Купила новые? Выбросить? Хорошо... Хорошо, говорю!