Проза
Цацкэ была сущим наказанием семьи Гуревичей. По количеству потоптанных грядок, склок с товарками и скандалов с петухами, она давно перешла тот рубеж, за которым любая другая курица уже попала бы в суп.
Если у вас нету тети, вам некого отправить в бессрочное дальнее плавание в район Бермудского треугольника. Если у вас нету тети, без тете-иммунитета вам не устоять перед натиском множества тетушек и дядюшек, изо всех сил норовящих изречь что-то нравоучительно-педагогическое.
— Ты первый, — заявила рыжеволосая, отступила на шаг и уставилась на собеседника, чуть склонив голову набок, как смотрят невысокие женщины на двухметровых мужчин.
Иван Петрович, русский эмигрант «третьей волны», с трудом поднялся со стула и, держась за край стола, на котором стоял компьютер — его главный рабочий инструмент и одновременно «окно» во внешний мир, шагнул в сторону прихожей, чтобы добраться до стенного шкафа и взять пальто.
Борис был давно уже не юн, успел разменять пятый десяток. Жизнь крутила его и вертела, как щепку бурный водоворот. Лишь недавно всё, наконец-то, вроде бы, вошло в колею. А, ведь, с работой долго не клеилось, да и с противоположным полом дела обстояли, прямо скажем, не очень.
Двосю все в Краснополье звали немкой. Так стали звать ее после войны. Ничего обидного в этом имени не было. Ибо она была самой настоящей немкой.
Наш паровоз вперед летит, в коммуне остановка… В коммуне ли? Развал СССР оставил открытым вопрос: было ли возможно светлое будущее — то самое, неминуемое, наступление которого обещала советская власть к 1980 году.
Он взял её очень грубо, и ей это понравилось.
Настоящий мужик не сюсюкает, не заигрывает, понимая, что кокетство — это право и возможность женщины, а в его арсенале не может быть всяких ужимок и прыжков.
— Не-е, без названия нехорошо… — Дубицкий прищурил глаз, разглядывая следующую картину. — Нехорошо.
На метровом листе картона в чёрно-лиловом хаосе парило нечто похожее одновременно на гигантскую бабочку и реактивный истребитель.
Дорога оказалась долгой, чтоб не сказать мучительной: пять остановок на автобусе до метро, а потом еще две пересадки — и это в час пик, сбрендить можно!
Литературная премия им. Э. Хемингуэя
"Литературный Иерусалим"
Полка Леонида Кузнецова
Рубрики
