Проза
Последний рабочий день недели подходил к концу. В офисе не работал кондиционер, и секретарь-референт позвонила в ремонтную мастерскую. Заявку приняли, но мастер так и не пришёл. Сергей подошёл к открытому окну.
Когда кончилась война и мы одними из первых вернулись после эвакуации на Березину, к нам часто приходил военнопленный немец Йорген, учитель музыки из Бремена.
Мы помолчали, обдумывая услышанное.
— Да-а... — произнесла, наконец, Аделаида, — бывают же странные истории...
Старые рамы с дребезжанием распахнулись. Крупный дятел, чёрным оперением и красной «шапочкой» напоминающий кардинала, выпорхнул из дупла клёна, растущего перед домом. Из окна второго этажа высунулся темноволосый вихрастый мальчишка в широком свитере с подкатанными рукавами.
В Израиле я работала в женском журнале «Портрет». Хозяйку журнала звали Джоанна. Это была богатая, образованная, взбалмошная, практичная англичанка из газеты «Джерусалем Пост», которая, изучив маркет, поняла, что нужно Израилю.
«Кормушка» камеры №010 Краснопресненской пересылки с грохотом откинулась, и тюремный контролер хриплым голосом прокричал в неё.
В общем, со мной такое нечасто. По правде, я второй раз в жизни знакомился в метро — первый был в незабвенном, самом сумасшедшем на свете студенчестве (сладкий кошмарик начала девяностых, Тверской бульвар), когда я на спор пристал к какой-то блонде.
Когда ехать до границы оставалось чуть больше часа, она попросила у меня авторучку, заполнить миграционную карту.
Когда возвращались из школы по Ивановской улице, проходили мимо моего подъезда. Здесь и останавливались, чтобы попрощаться.
Литературная премия им. Э. Хемингуэя
"Литературный Иерусалим"
Полка Леонида Кузнецова
Рубрики
