• ЛИ-2024-№40

ЭДВАРД ЛИР

 

CВАТОВСТВО ЙОНГИ БОНГИ БО

 

I

 

У залива Коромандель,

там, где зреет чернослив,

Йонги Бо живёт в избушке

в зарослях пузатых тыкв.

Он на завтрак ест овсянку,

варит рис в консервной банке.

Пара стульев, раскладушка,

канделябр, без ручки кружка –

вот и всё его добро.

Всё, что нажил Йонги Бо.

Нажил Йонги Бонги Бо.

 

II

 

Как-то на прогулке Бонги,

там, где зреет чернослив,

подошёл к гряде камней,

обрамляющих залив.

Он услышал голос звонкий.

К курицам породы Доркинг

лился голос сквозь ручей.

– Это леди Джингли Джонс

хочет перейти ручей, –

так подумал Бонги Бо.

Догадался Йонги Бо.

 

III

 

– Леди Джингли, леди Джингли,

расцветает чернослив.

Не хотите ли со мной

любоваться на залив?

Я устал от этой жизни,

холостяцкой скучной жизни.

Станьте вы моей женой

здесь, в лагуне голубой,

над прибрежною скалой! –

Так воскликнул Бонги Бо.

Громко вскрикнул Йонги Бо.

 

IV

– У залива Коромандель

чинно плавает кальмар.

Здесь полно дешёвой рыбы.

Я куплю Вам пеньюар. 

Будем мы сушить лаванду,

из неё плести гирлянды.

Мы бы славно жить смогли бы,

продавать на рынке рыбу,

подарю вам канделябр! –

Так воскликнул Йонги Бо.

Громко вскрикнул Бонги Бо.

 

V

 

Леди Джингли загрустила,

в тыквы слёзы кап-кап-кап:

– Поздно, поздно Вы пришли,

принц из племени растяп!

Стала б вам женою милой, –

леди руки заломила, –

Поздно, поздно Вы пришли,

жениха уже нашли,

в Англии от Вас вдали.

Вот как, Мистер Бонги Бо.

Так-то, Мистер Йонги Бо.

 

VI

 

Мистер Джонс, а имя – Генри,

Генри Джонс, эсквайр и денди,

Доркингских разводит кур.

Он высок и белокур.

Канделябр Ваш очень ценен,

но, чтоб не было сомнений:

вышлет куриц мой жених –

вам оставлю я троих.

Вы милее всех других.

Точно, Мистер Йонги Бо.

Так-то, Мистер Бонги Бо.

 

  

VII

Вы величиной с напёрсток,

словно тыква – голова,

шляпа держится едва.

Ваше тело неуклюже,

не найти смешнее мужа –

но излишни тут слова.

Извините мой жаргон,

но извольте выйти вон.

Просто взять и выйти вон.

Так-то, Мистер Йонги Бо.

Прочь отсюда, Бонги Бо.

 

VIII

Вниз по склону Сакомахо,

там где зреет чернослив,

на скалистый берег Йонги

плёлся, голову склонив.

И в заливе Кадебахо

увидал он черепаху.

– Я прошу Вас, черепаха,

за последнюю рубаху,

уплывём из Кадебахо! –

Так взмолился Йонги Бо.

На коленях Бонги Бо.

 

IX

От любови безответной,

стиснув панцирь что есть сил,

мчался Йонги Бо по морю

заглушить сердечный пыл.

К островам Большого Света

он уехал без билета.

Заглушить сердечный пыл

в никуда навек уплыл.

– До свиданья, Джингли Джонс, –

пел уныло Йонги Бо.

Заунывно Бонги Бо.

 

X

У залива Коромандель

громко плачет Джингли Джонс.

Всё надеется: вернётся

к ней несчастный Йонги Бо.

Не плывёт его корабль,

раскололся канделябр.

Доркингкских жалеет кур,

в голове сплошной сумбур.

Очень жаль несчастных кур. 

Где Вы, Йонги Бонги Бо?

Милый Йонги Бонги Бо.

 

 

 

НОВЫЙ НАРЯД

 

Жил когда-то старик в графстве Бэкингемшир.

Сшить особый наряд он однажды решил.

И в торжественный день, примеряя наряд,

волновался, как будто он шёл на парад.

Вместо шляпы надел он ржаной каравай.

Оба уха просунул в него невзначай.

Он связал тёплый свитер из дохлых мышей,

чтоб от меха зимой становилось теплей.

Панталоны из зайца, также и башмаки.

Непонятно, из зверя какого носки.

А жилетка и брюки из свиных отбивных,

мармелад вместо пуговиц в петлях тугих.

Из оладий с вареньем пошито пальто.

Поясок – из печенья, чтоб макать, если что.

А поверх одеянья, как щит в непогоду, – 

плащ из листьев капустных, задерживать воду.

Только сделал от дома он пару шагов –

и сотряс городок оглушительный рёв.

Всевозможные твари – дети, звери и птицы –

разодетому франту воздали сторицей.

Две коровы слизнули плащ из листьев капустных,

а четыре макаки пояс сдёрнули вкусный.

Из оладий пальто съели трое мальчишек,

долизали варенье десять сереньких мышек.

Свора гончих собак растерзала жилет –

вместе с брюками славный им вышел обед!

Псы урчали от счастья от свиных отбивных,

а мальчишки – от сладких мармеладин цветных.

 

Он хотел убежать и вернуться домой –

стадо жирных свиней обступило стеной.

Из конюшен, из хлева неслись пятачки,

пантолоны содрали, носки, башмаки.

С визгом спрыгнули с крыш на остатки одёжки

полосатые, белые, чёрные кошки.

Вмиг порвали рубашку из дохлых мышей,

не оставив и ниточки целой на ней.

Куры, утки и гуси, довершив ералаш,

шляпу из каравая пустили на фарш.

Весь наряд проглотили за считанный миг –

голышом он порога родного достиг.

 

Дверь захлопнул с размаху и взревел от стыда:

– Никогда мне одеждой не будет еда!

Никогда, никогда, никогда!